Микаэль Агрикола

Финляндия принадлежит к тем странам, в которых письменный
литературный язык и литература появились благодаря
Реформации. Эта работа была проделана финскими учеными
под руководством талантливого лингвиста, богослова и гуманиста
Микаэля Агриколы.

Согласно Епископским хроникам Паавали Юстена, Микаэль Агри-
кола родился «в деревне Торсбю прихода Перная, в нижней Уусимаа».
Семейная усадьба, помеченная под номером один в поземельной
книге Торсбю, позже получила имя Зигфрид, по имени умершего в
1634 г. племянника Агриколы Зигфрида Монсинпойка. Усадьба в один
мантал (единица поземельного налогообложения) была настолько
зажиточной, что в доме можно было проводить заседания окружного
суда.

Дата рождения Агриколы неизвестна, но по некоторым данным,
относящимся к более поздним этапам его жизни, это примерно 1510 г.
Отца звали Олави, или по-шведски Улоф, имя матери неизвестно.
Отец, по всей видимости, умер приблизительно в начале 1540-х гг.,
оставив вдову с четырьмя уже взрослыми детьми: Микаэлем и
тремя дочерьми, имена которых в документах не упоминаются.
Мать Агриколы умерла приблизительно в 1550 г. После этого фогт
Савонлинны Клементти Хенрикинпойка Кроок, женатый на старшей
дочери, продал свою долю наследства Микаэлю. За усадьбой смотрел
сначала муж средней сестры Томас Ларсинпойка, а после его смерти
в 1572 г. – муж младшей сестры Монс Ёнсинпойка, сын которого
Зигфрид и унаследовал усадьбу в 1592 г.
На финском или шведском языке говорили в доме Микаэля?
Источники не могут дать точного ответа, поэтому по данному вопросу
много споров. Когда национально-романтическое феннофильское
движение в 19 в. превратило Агриколу в своего предшественника и
выдающегося деятеля (наряду с Й.Л. Рунебергом, Элиасом Лëннротом, Й.В. Снельманом), считалось само собой разумеющимся, что родным языком для отца финского литературного языка должен был быть финский. Аргументом в пользу этого было его превосходное владение языком, на что постоянно указывают языковеды. Некоторые историки, правда, выдвигают доказательства в пользу того, что родным языком Агриколы был шведский. Историки знают, что местность, где жил
Агрикола, была шведоязычной, и, как они полагают, довольно сложно
представить там финноязычную, или хотя бы двуязычную семью.
Однако с учетом лингвистических способностей Агриколы, вопрос
о родном языке имеет второстепенное значение. Он владел финским
языком, и неважно, выучил он его дома, или позднее.
По всей видимости, настоятель прихода Перная заметил редкий
талант мальчика, потому что примерно в 1520 г. Микаэля отправили
учиться. Согласно Юстену, он «выучился основам письменности в школе
Выборга, ректором которой был господин Йоханнес Эрасмуксенпойка,
твердый и преданный воспитатель школьной молодежи». В Выборге
Микаэль впервые соприкоснулся как с гуманизмом, так и с движением
за Реформацию. Остзейские провинции принадлежали к сфере влияния
германской культуры, и новые течения распространялись там быстро.
Произведения Эразма Роттердамского читались в кругу образованных
людей уже во второе десятилетие 16 в., и гуманизм готовил почву для
Реформации. Новое учение проповедовалось в Риге в 1521 г., а три года
спустя – в Таллине (Ревеле). Осенью 1524 г. в Риге поднялась волна
иконоборцев, распространившаяся и на другие города, включая Тарту
и Таллин. Движение быстро пошло на спад, но новости о нем успели
дойти до Выборга.
Выборгской крепостью с 1525 г. правил Юхан, граф Хойя и Брук-
хаузена, немецкий кондотьер на службе короля Густава Вазы, полу-
чивший в награду за службу руку сестры короля Маргареты, а также
губернии Выборг и Савонлинна (Нейшлот). Граф был сторонником
Реформации, так что в крепостной часовне можно было проводить
лютеранские богослужения уже во время учебы Агриколы. Фамилию
Агрикола, означавшую «земледелец» и впервые встречающуюся в ис-
точниках в 1531 г., Микаэль Олавинпойка получил в выборгской шко-
ле. Фамилия была весьма популярна в кругу гуманистов Германии.
Когда Йоханнес Эрасмуксенпойка в 1528 г. стал канцлером туркус-
кого епископа Мартти Скютте, он взял с собой своего талантливого
ученика. Агрикола стал секретарем у епископа, а в следующем году,
после смерти Йоханнеса, занял пост канцлера. Мартти Скютте, шести-
десятилетний доминиканец, много путешествовал и преподавал в
школе ордена доминиканцев в Неаполе. Он был праведным като-
ликом, хотя и согласился принять пост епископа из рук короля. Он
был посвящен в сан на Крещение в 1528 г. в соответствии с обычной
католической церемонией, однако предполагавшегося каноническим
законом папского благословения получено не было.Епископ не был сторонником Реформации, но и не выступал активно
против. Петрус Сяркилахти, первый финский ученик Мартина Лютера, в
1522 г. вернулся из-за границы после учебы. Он стал проповедовать новое
учение, как в школе, так и в кафедральном соборе, однако уже в 1529 г.
он умер. Согласно Епископским хроникам, Агрикола «принял основы
праведного апостольского учения из наставлений и проповедей Петруса
Сяркилахти. Он был рукоположен в священники и усердно проповедовал
как в кафедральном соборе Турку, так и во время епископских поездок».
В 1531 г. Агрикола использовал для подготовки своих проповедей
приобретенный им сборник проповедей Лютера на латинском языке.
Это солидное издание, напечатанное в 1530 г. в Страсбурге, сохранилось.
Многочисленные подчеркивания и пометки на полях говорят о том, что
читатель глубоко вник в высказывания Лютера и давал им оценку с
точки зрения Библии. Помимо этого Агрикола с помощью двух словарей
давал пояснения встречающимся в тексте Лютера греческим словам,
что свидетельствует о его занятиях греческим языком. Он пытался
разобраться в более важном источнике – оригинальном тексте Нового
завета, впервые изданном Эразмом в 1516 г.
На протяжении всех 1520-х гг. дорога для обучения за рубежом
для финнов была закрыта, поскольку в Турку опасались нового люте-
ранского лжеучения. Атмосфера изменилась в конце десятилетия,
когда все студенты были отправлены в Виттенберг. Очередь Агриколы
настала осенью 1536 г., когда он вместе с другим выходцем из Перная,
Мартином Тейтом прибыл в академию на берегах Эльбы. Реформация
зародилась в университете Лютера и Филиппа Меланхтона, и этот
университет оставался путеводной звездой для финской культуры
следующие сто лет. Агрикола слушал лекции обоих реформаторов,
и оба они дали ему рекомендательные письма королю Густаве Вазе.
Вместе с Тейтом и парой других финских студентов Агрикола прин-
ялся за перевод на финский язык Нового завета. Дважды он обращался
к королю с нижайшей просьбой о назначении стипендии для продол-
жения работы, и оба раза безуспешно. Солидные книги, привезенные
Агриколой из Виттенберга, правда, продемонстрировали, что кошелек
у финского студента был не настолько пуст, как он давал понять.
Агрикола и Тейт получили степень магистра в феврале 1539 г. и
следующим летом вернулись в Турку через Стокгольм. Агрикола получил
должность каноника в духовном капитуле Турку и служил секретарем
капитула. В качестве главной обязанности ему поручили руководство
кафедральной школой в Турку. Кафедральная школа была высшим
учебным заведением епархии и уже во времена Петруса Сяркилахти,
в начале 1520-х гг., стала плацдармом для сторонников Реформации.
Должность ректора была тяжелой. Агрикола жаловался, что погряз в
учебной работе и называл своих учеников дикими животными. Ученики
оставляли желать много лучшего. Государство начало ограничивать
собственность и доходы церкви, и это пугало народ, который не хотел отдавать своих детей в школу, потому что ходили слухи, что у
священников отберут последние источники доходов.
Работа в школе не занимала всего времени. Епископские хроники
рассказывают, что Агрикола издал молитвенник на финском языке,
«который каждодневно должен находиться в руках каждого финна.
Он перевел также Новый завет, к великому благу финской церкви». На
эту деятельность накладывала тень церковная политика Густава Вазы:
собственность и налоговые поступления церкви медленно, но верно
переходили к короне. Агрикола, будучи секретарем духовного капитула,
должен был представить в налоговую палату в Стокгольме подробный
список владений и доходов кафедрального собора и духовного капитула
Турку. Им угрожало изъятие, поскольку король не позволял занимать
освобождавшиеся должности. Юстен рассказывает, что когда какой-
нибудь из членов капитула умирал, «никто не занимал его места, а все
угодья и доходы переходили короне». После смерти настоятеля собора
в 1546 г. Агрикола с удовольствием бы сменил тяжелую работу в школе
на главную должность в духовном капитуле, но это не удалось. В том же
году пожар, разразившийся в Турку, уничтожил крышу кафедрального
собора, дом епископа и многие здания, находившиеся в собственности
духовного капитула. Государство оказало незначительную помощь в
ремонте церкви; об остальном обедневший капитул должен был поза-
ботиться сам.
Руки короля дошли и до школы Турку. Политика Густава Вазы
в отношении культуры ограничивалась подготовкой квалифициро-
ванных писарей и казначеев. Осенью 1544 г. Агрикола получил коро-
левский приказ отправить несколько одаренных учеников для службы
в канцелярии и налоговой палате Стокгольма. Приказ не возымел
действия, пока король не повторил его следующим летом в более
строгом тоне. Конфликт с всесильным монархом стал, как утверждает
Юстен, по крайней мере, одной из причин того, что 22 февраля 1548 г.
Агрикола ушел в отставку с поста ректора – не по собственной воле,
а по приказу короля. Должность перешла к самому Юстену, который
только что вернулся с учебы в Германии. Агрикола с помощью своих
шведских друзей пытался убедить короля изменить его решение, но
напрасно. Оказавшийся слишком независимым и влиятельным ректор
школы был отстранен.
Агрикола не остался без работы. Финские переводы книг, пред-
назначенных для богослужений и других церковных церемоний, появи-
лись в 1549 г., а в 1551–1552 гг. вышли Псалтырь и собрание «Книг
пророков Ветхого завета». Помимо этого Агрикола сделал шведский
перевод с нижненемецкого диалекта морского закона Висбю, а также
составил сборник пословиц. Вероятно, тогда же он заключил брак в
Биргиттой Олавинтютяр, поскольку их единственный сын Кристиан
родился в конце 1550 г. Оставшись вдовой, Биргитта Олавинтютяр
вышла замуж за ректора школы Турку Хенрика Якобинпойку.Способности Агриколы пригодились и в делах епархиального
управления. Согласно Юстену, «он работал после этого, как и раньше,
советником епископа, а также помогал ему во время епископских
поездок. Так как здоровье епископа по причине возраста ослабло,
бремя таких поездок еще при жизни епископа легло на плечи Агри-
колы и магистра Кнута Йоханнексенпойки, настоятеля церкви в
Турку». Действительно, зимой 1549 г. оба магистра посетили самую
глушь провинции Саво, сетуя на слабое знание народом христианского
учения и предлагая образовать новый приход в Куопионниеми.
У Агриколы не было статуса помощника епископа, как утверждалось
в более ранних исследованиях. Что касается длительности нахождения на
службе, то он был вторым в сократившемся до четырех человек духовном
капитуле Турку. Епископ держал бразды правления в своих руках до
самой смерти, однако духовное лидерство принадлежало Агриколе.
Марти Скютте умер в конце 1550 г., но король Густав не спешил с
новым назначением. Летом 1554 г. он вызвал в Стокгольм Агриколу,
Юстена и третьего члена духовного капитула Турку Петруса Рагвалда,
по обыкновению прочитал им нравоучение и напомнил об обязанностях
перед властью. «Великий король также посчитал полезным», – расска-
зывает Юстен, – «чтобы Финляндия была разделена на две епархии, а
именно Туркускую и Выборгскую епархии, подобно тому, как тогда же
были разделены другие шведские епархии. Это деление не особенно
понравилось магистру Микаэлю, которому была доверена Туркуская
епархия». Епископ Стренгнеса Ботвид Суннесон торжественно руко-
положил Агриколу и первого выборгского епископа Юстена, «так как
архиепископ – Лаврентий Петри – был некоторым образом в немилости
у короля».
Епископский посох оказался наконец в руках Агриколы, но епархия
уже не была прежней. Планы по образованию отдельной Выборгской
епархии существовали еще в 14 в., однако, они не были осуществлены.
Цель короля, тем не менее, заключалась не в усовершенствовании
церковного управления, а в ограничении власть туркуского епископа.
Юстен не забыл упомянуть, что разделение епархии не нравилось
магистру Микаэлю. Далее он повествует, что, вернувшись домой,
8 сентября 1554 г., Агрикола «совершил с митрой на голове так назы-
ваемую епископскую мессу в честь рождения Пресвятой девы. Когда
Его Королевское Величество узнало об этом, оно было не вполне
довольно, усматривая в этом влияние папства».
Епископская месса, проведенная во время осенней ярмарки с
соблюдением традиционных церемоний, а также пасторское собра-
ние стали демонстрацией авторитета и независимости церкви и
епископства. Но это мало чем помогло. Новый епископ уже во время
своей первой епископской поездки весной 1554 г. получил предпи-
сание составить опись движимого имущества церквей в приходах
архипелага Турку, вплоть до кастрюль, горшков, ложек и оловянных блюд. Цель инвентаризации была ясна, хотя окончательно церковь
лишилась своего имущества уже после смерти Агриколы. В ходе этой
поездки епископ также выяснил отношения с последним бастионом
католичества, монастырем Наантали. Согласно протоколу епископской
поездки, «монахи и монахини обещали в своем учении и в жизни стать
протестантами. Им было запрещено читать или петь публично в церкви
откровения Св. Биргитты и было рекомендовано использовать вместо
них Библию. Они согласились служить мессы на шведском и финском
языках. Они обещали также отказаться от обращения к святым и от
других подобных суеверных обрядов».
Нахождение Агриколы на посту епископа было непродолжи-
тельным. Его омрачила разразившаяся в 1555 г. война с Россией,
которая, в конце концов, стоила ему жизни. После первых успехов
финских войск король лично с большой свитой прибыл в сентябре в
Выборг. Приграничная территория по обе стороны оказалась разорен-
ной, и при этом ни одно из воюющих государств так и не добилось
победы. В этих условиях, как Швеция, так и Россия были готовы
заключить мир.
Агрикола был в составе шведской делегации на мирных перегово-
рах, возглавляемой свояком Густава Вазы Стеном Лейонхувудом
и архиепископом Лаврентием Петри и выехавшей из Выборга
на Крещение 1557 г. Делегация, насчитывающая сотню человек,
24 февраля в Москве представила свои верительные грамоты. Пост
прервал переговоры, поэтому соглашение было достигнуто только в
конце марта. На обратном пути 2 апреля мир был скреплен целованием
креста в Новгороде. Поездка была тяжелой, и когда делегация пере-
секла границу, «недомогание охватило магистра Микаэля; его здоровье
и раньше не было слишком сильным. Неожиданная смерть застала
его в пути, и он отошел к Господу в деревне Кюрённиеми прихода
Уусикиркко. Его похоронили в Выборге в первый понедельник после
Вербного воскресенья в присутствии архиепископа и многих других».

Литературная деятельность

Ведущие деятели периода Реформации Эразм Роттердамский и

Мартин Лютер очень скоро вступили в конфликт друг с другом. Вели-кий гуманист оставался верным католической церкви, хотя многиеиз его учеников перешли в лагерь Лютера. Таким образом, у негобыли сторонники по обе стороны. Это было неудивительно, потомучто в программах Эразма и Лютера было много общего. Оба делалиакцент на изучении языка оригинала Библии и на том, чтобы словоБожье стало доступно народу. Эразм осуществил первое печатноеиздание оригинального текста Нового завета на греческом языке.Лютер позволил библейским героям впервые заговорить на немецкомязыке и своим переводом Библии заложил основы для современноголитературного немецкого языка.Агрикола был последователем как Эразма, так и Лютера. Своим переводом Библии он создал основу для литературного финскогоязыка. Начало было скромным. Не сохранилось ни одной полнойчасти букваря Агриколы (Abckiria) – первого произведения финскойлитературы. Сохранившиеся фрагменты являются частями трехразных изданий, а фрагмент, содержащий последние страницы, былобнаружен лишь в 1966 г. По всей вероятности, первое издание вышлов Стокгольме в 1543 г. в типографии Амунда Лаурентсона, второе – в1551 г., а третье – в 1559 г., уже после смерти Агриколы.Стихотворение на титульном листе букваря призывало «дорогогодитя» изучить азы – начальную часть книги. Кроме алфавита ичисел, этот раздел включал в себя основные фрагменты Катехизиса:Десять заповедей, Символ веры, молитву «Отче наш», «Аве Мария»,а также слово о крещении, исповеди и причащении. Это составлялосущественную часть христианского учения, которую средневековыесвященники уже проповедовали финнам на их родном языке. Усвященников эти тексты были записаны, так чтобы они читали ихвсегда одинаково. В средние века разделы Катехизиса записывалисьна листочках и в тетрадях, которые позднее утрачивались. ОднакоАгрикола, составляя свой букварь, располагал ими. Уже в начале1530-х гг. они были отредактированы в духе Реформации. Шведскийреформатор Олаус Петри поместил эти тексты на шведском языке вконце своего сборника проповедей, изданного в 1530 г. В Любеке в1535 г. вышел Катехизис с текстом как на нижнегерманском диалекте,так и на эстонском языке.Помимо рукописных текстов Агрикола использовал в качествеисточника Краткий Катехизис Лютера, впервые вышедший в 1529 г.Он был знаком как с латинским, так и с немецким изданием. У Лютерабыли позаимствованы утренние и вечерние молитвы, а также молитвы«на прием пищи» или «на трапезу». Из многочисленных букварей иКатехизисов периода Реформации в распоряжении Агриколы были, покрайней мере, Катехизис на латинском языке Филиппа Меланхтона ибукварь на немецком языке южно-германского реформатора ЙоганнаБренца.В октябре 1544 г. Амунд Лаурентсон напечатал последний листМолитвенника Агриколы (Rucouskirja). Книга является наиболееоригинальным произведением Агриколы. Она, по обычаям Молит-венников того времени, была форматом в восьмую долю листа, ноколичество страниц было необычайно велико – чуть менее девятисот.Это самый полный лютеранский Молитвенник периода Реформации.Произошло так потому, что он предназначался в качестве требникадля священников и содержал молитвы как для церковных служб, таки для частных молебнов. Помимо этого Агрикола старался приводитьнесколько молитв на одну тему. У него было около дюжины какутренних, так и вечерних молитв, тогда как другие Молитвенники тоговремени ограничивались двумя или тремя.По обычаю, утвердившемуся со средних веков, Молитвенникначинается с календаря на латинском языке. Помимо этого, приводятсясвязанные с календарем астрономические, астрологические, психо-логические и медицинские сведения. Таким образом, Агрикола даеттри таблицы, которые объясняют, на какой день влияет какая пла-нета и под каким знаком зодиака что нужно делать. После этого онобъясняет, в какой части тела под влиянием какого небесного теладелать кровопускание. К естественнонаучным сведениям относитсяразделение людей на четыре темперамента, расчеты возраста миро-здания в соответствии с богословским учением, а также переченьвеличайших радостей рая и тяжелейших мук ада.Собственно Молитвенник начинается четырьмя стихотворнымивступлениями, в которых Агрикола рекомендует книгу священно-служителям. Он превозносит использование священником народногоязыка стихотворной фразой, которая позже будет использоваться дляподчеркивания авторитета и статуса финского языка:«Тот, кому постижимы помыслы всех, услышит финский язык».Молитвенник делится на три части. Первая содержит 40 псалмов,а также 116 библейских молитв, главным образом из Ветхого завета икниг апокрифов. Агрикола выбирал их с помощью вышедшего в 1528 г.на латинском и немецком языке библейского Молитвенника ОттоБрунфельса, позднее неоднократно переиздававшегося. При переводемолитв он использовал Библию на латинском языке или Вульгату,лютеровскую Библию на немецком языке, по всей видимости, 1539 г.издания, а также вышедшую в 1541 г. первую шведскую БиблиюГустава Вазы. Следуя примеру Брунфельса, он сократил некоторыемолитвы и сохранил некоторые небиблейские дополнения. ПривычкаАгриколы тщательно сверяться с несколькими текстами источниковзаметна уже в этих его первых масштабных библейских переводах нафинский язык.Вторая часть Молитвенника, 236 молитв, обнаруживает методы, спомощью которых Агрикола трансформирует средневековую литур-гическую традицию в лютеранскую. Основой является серия из 65коротких молитв (collekta), связанных с церковным годом, а также45 коротких молитв к дням святых. Многие молитвы Агрикола пере-водил из средневекового требника «Missale Aboense» Туркуской епар-хии. Изменения он делал главным образом в молитвах к дням святых,из которых он тщательно удалял упоминания о заслугах святых иобращения к ним за заступничеством.Последняя часть Молитвенника, предназначенная для частныхмолебнов и состоящая из 291 молитвы, берет за основу не только«Missale» и Молитвенники позднего средневековья, но и новуюлитературу периода Реформации, с которой Агрикола познакомилсяво время учебы. Основным источником служат три Молитвенника,которые он перевел почти полностью. Молитвенник на немецком языке, созданный для домашнего пользования правителем Пруссиигерцогом Альбрехтом, демонстрировал лютеранскую набожностьсветского лица. Произведение было напечатано анонимно и получилоширокое распространение. Второй Молитвенник на немецком языкебыл издан также анонимно, и Агрикола не мог подозревать, что егоавтора позже заклеймят как еретика и фанатика. Речь шла о сборнике,использовавшемся в кругу сторонников силезского дворянина КаспараШвенкфельда, тексты из которого, помимо Агриколы, заимствовалимногие другие лютеране. Молитвенник на латинском языке ЭразмаРоттердамского 1535 г. не принадлежит к числу наиболее известныхпроизведений великого гуманиста, но он был одним из самых читаемых.Его молитвы перешли как в католические, так и в протестантскиемолитвенники, – правда, без упоминания автора, впавшего в немилостьпо обе стороны церковного фронта. Хотя на Эразме лежало проклятиеЛютера, Агрикола не собирался скрывать источника молитв. Не былопроблемы и с отбором – он перевел все сорок молитв.Работу над финским переводом Нового завета Агрикола началеще будучи канцлером епископа Мартти Скютте и продолжил работув Виттенберге, по всей видимости, вместе с товарищами по учебеМартином Тейтом и Симоном Хенрикинпокой. Рукопись была готовак концу 1543 г., затем подверглась правке, а в 1548 г., наконец, былаиздана форматом в четверть листа, богато иллюстрированная, на 718страницах. На последнем листе, над знаком книгоиздателя АмундаЛауренсона, сообщается что Новый завет «переведен в Турку». Какофициальная церковная книга, она не имеет указания об имени автора,но уже Епископские хроники Юстена признали ее трудом Агриколы.Помимо святого писания произведение содержит два прозаическихвступительных слова, в последнем из которых объясняется, почемуэтот Новый завет написан в основном на туркуском диалекте. Ссылаясьна хронику Олауса Петри, Агрикола рассказывает о приходе христиан-ства в Финляндию, а также о провинциях и диалектах страны. Крометого, в этом труде есть вступление ко всем книгам Нового завета заисключением последней. Вступления к Евангелию взяты у святогоотца Иеронима; Агрикола перевел их с латинского из Нового заветаЭразма. Другие предисловия взяты из Библии Лютера. Из немецкой ишведской Библии взято более 500 кратких комментариев, размещенныхна полях или в конце глав. Хотя большая часть этих пояснений являетсяпереводом, Агрикола, согласно своей манере, выверил свои источники,сделал сокращения и дополнения.Агрикола сообщает в своем вступительном слове, что Новый заветпереведен «частично из греческих, частично из латинских, немецкихи шведских книг, согласно тому, как Дух и Милость Господа Иисусаодарила нас своими Дарами». Нет причины в этом сомневаться, иисследовательница Марья Итконен-Кайла доказала, что Агриколаиспользовал оригинальный текст Эразма. Помимо этого, он располагал новым изданием эразмовского латинского перевода (Вульгата),шведским Новым заветом 1526 г., а также Библией на шведском языке1541 г. У него также было несколько изданий лютеровской Библии1530–40-х гг. Исследования доказывают, что Агрикола в своих пере-водах на финский язык принимал во внимание все основные тексты, неотдавая предпочтения ни одному из них.В 1549 г. Амунд Лауренсон издал три книги на финском языке:«Требник», «Месса» и «Страсти Господни». Обычно они рассматрива-лись как единое целое, поскольку содержали порядок церковных цере-моний и прочих служб. Тексты были переведены уже во время поездкиАгриколы в Германию, но напечатаны только после редактирования. «Требник» («Требник о Крещении и других Христианских Обря-дах») содержит порядок крещения, благословения на брак, венчания,отпевания умершего, а также слова ободрения для больных, умира-ющих и скорбящих. Он переведен из соответствующего требникаОлауса Петри, хотя разделы, относящиеся к крещению и венчанию,Агрикола перевел прямо из текста Лютера. Душеспасительные текстыАгрикола взял из немецкоязычной книги утешений Каспара Губери-нуса, вышедшей в 1529 г., являвшейся лютеранским вариантом поздне-средневековых наставлений по приготовлению к смерти. «Месса» («Месса, или Тайная вечеря») содержит порядок бого-служений. За его основу взята шведская месса Олауса Петри, а такжеболее ранние рукописные финские порядки богослужений. Даваяпонять, что его конечной целью был перевод на финский язык всейБиблии, Агрикола перевел также первые четыре главы первой книгиМоисея и поместил их в конце Мессы.Третья литургическая книга, «Страсти Господни», повествует остраданиях Христовых и основывается на четырех Евангелиях. Части(или акты) этой книги читались на богослужениях на страстной неделе.Примером для Агриколы был его учитель времен учебы в ВиттенбергеЙоганн Бугенхаген, чей «Пассион» 1524 г. стал очень популярнымпроизведением и переиздавался семьдесят раз. Агрикола опирался нанемецкое издание 1544 г., но использовал также появившуюся в томже году шведскую версию, от которой сохранились только фрагменты.Последняя основывается на более раннем и сокращенном издании«Пассиона» Бугенхагена. Перевод Агриколы следует весьма точнонемецкому оригиналу, но иногда он ссылается и на шведское издание.Естественно, что он не упускает из внимания и собственный переводНового завета. «Псалтырь» Агриколы был опубликован 28 августа 1551 г. в типо-графии Амунда Лаурентсона. Титульный лист напечатан частичнокрасным цветом, а на обратной стороне помещен герб шведскогогосударства как знак высочайшего утверждения Густава Вазы и его«одобрения этой книги». Власть, таким образом, разрешила использо-вать Псалтырь в церкви.Книга начинается десятистраничным прозаическим вступлением,которое в основном взято из соответствующего вступительного словаЛютера, но содержит также пространные цитаты из Св. Августина иСв. Базилия Великого, а также из составленного, по всей видимости,самим Агриколой жизнеописания Давида. Во втором, стихотворномвступлении Агрикола рекомендует использовать произведение дляутешения в разных страданиях и беде, а также, в стиле, знакомом повступлению к Молитвеннику, упрекает священнослужителей в лености.В конце он добавляет список языческих богов карелов и жителей Хяме,которым те, «подстрекаемые Дьяволом и грехом», поклонялись. Всегоих было двенадцать для каждой области, и на основании этого спискаАгриколу называют отцом финской истории религии. До сих пор неразгаданы все загадки списка. Агриколой, без сомнения, руководилгуманистический интерес к народным поверьям, но одновременно онвидел в этом все еще процветавшее язычество. По примеру Лютераи других реформаторов, он проводил параллель между суеверием икатолицизмом; бороться нужно против них обоих.Спустя неполных двадцать лет после смерти Агриколы Юстенжаловался, что Агрикола приписал себе перевод «Псалтыря», хотя«он целиком был переведен на финский в Туркуской школе во времяректорства Паавали Юстена. Юстен приказывал ученикам для трени-ровки стиля иногда переводить псалмы, как это делал светлой памятидоктор Лютер. Юстен выслушивал и исправлял их финский перевод вчасы, отведенные на проверку сочинений учащихся и, зачастую, такжеи после ужина, в своем кабинете». Досада Юстена была очевидной,но он вряд ли рассказывает всю правду. Молитвенник Агриколы ужесодержал переводы 40 псалмов, но из этого нельзя сделать вывод, чтоЮстен с учениками перевели оставшиеся 110 псалмов.Без сомнения, Агрикола нес главную ответственность за переводПсалтыря. С одной стороны, понятно, что не он один принимал в этомучастие. В письме Амунду Лаурентсону в апреле 1551 г. он говорит,что, начиная с прошлой осени «на финский язык переведены и пере-водятся Псалмы Давида». В стихотворном вступлении он проситчитателей помолиться за переводчиков. Таким образом, их былонесколько, но невозможно выяснить, кто были помощниками Агри-колы, и каков был их вклад.За основу Псалтыря были взяты Вульгата, Библия Лютера ишведская Библия 1541 г. Исследователям не удалось выяснить,использовал ли Агрикола оригинальные тексты на древнееврейскомязыке. Он, конечно, прибегал к помощи Библии, изданной СебастьяномМюнстером на древнееврейском языке с параллельным переводом налатынь, которую также использовал Лютер в своей работе над Библией.Помимо этого Агрикола использовал латинские Псалтыри соратниковЛютера Йоганна Бугенхагена и Георга Майора.В начале каждого псалмадается короткое объяснение его содержания, так называемый суммарий. Суммарии Агриколы взяты из Псалтыри Георга Майора, а также из латинских суммариев другого ученика Лютера, Вайта Дитриха. Как в Новом завете, в Псалтыре есть примечания на полях (всего 238). Они, за небольшим исключением,взяты из немецкой и шведской Библии. Спустя лишь немногим более двух месяцев после выхода Псалтыря, 5 ноября 1551 г. Амунд Лаурентсон напечатал последний лист следующего произведения на финском языке. Книга «Песни и пророчества» планировалась как более крупное произведение, но из-за распутицы текст заключительной части не удалось доставить в Стокгольм. Таким образом, книга «Пророки» вышла только в августе следующего года.Подобно Молитвеннику и Псалтырю, оба произведения начинаютсясо стихотворного вступления. В пространном вступительном словеАгрикола, в знакомом по вступлениям к предыдущим книгам стиле,пишет о лености священников, сетует на плохой спрос на его книги, атакже жалуется на критику, доставляющую ему страдания.В выборе текстов для «Песней и пророчеств» Агрикола опиралсяна вышедший в 1544 г. латинский Псалтырь Йоганна Бугенхагена,к которой были добавлены избранные фрагменты Ветхого завета.Сборник Бугенхагена начинается шестью ветхозаветными псалмами,а затем переходит к Книгам пророков. Агрикола следовал оригиналу,за исключением «второстепенных» пророков, из которых Бугенха-ген выбрал лишь несколько отрывков. Агрикола перевел их все, заисключением нескольких стихов.В переведенных Агриколой книгах Ветхого завета содержитсяпятнадцать вступлений, написанных с опорой как на лютеровскую, таки на шведскую Библию. В трех вступительных словах он обращался ктекстам святого отца Иеронима.Агрикола продолжил традицию, начатую им в Псалтыре, и снабжалпереведенные главы суммариями (в общей сложности 143). Дветрети взяты из латинского Псалтыря Бугенхагена, чуть менее трети– из сборника суммариев немецкого Ветхого завета Вайта Дитриха,а несколько написаны самим Агриколой. Заметок на полях в общейсложности 354. Как и в случае с Новым заветом и Псалтырем, онипо большей части являются переводами фрагментов Библии Лютераи шведской Библии. Этого, однако, было недостаточно для Агриколы,который, комментируя некоторые главы Исаии и Захарии, заполнил всеполя. Он использовал три книги комментариев Лютера, а также разделс комментариями к изданию Библии Мюнстера.Мечта Агриколы перевести на финский язык всю Библию,высказанная во вступлении к «Песням и пророчествам», не осуществи-лась. Работа остановилась из-за отсутствия средств. В условиях, когдадуховный капитул, опустошенный конфискационной политикойкороля, более не мог ничего финансировать, а из королевской казны не выделялось ни эре, печатать можно было лишь по предварительнымзаказам. А поскольку заказы не предвиделись, работа по переводу былапрервана – почти на сто лет.

Человек и его слава

Микаэль Агрикола обладал редким талантом лингвиста, был
богословом и гуманистом с обширными познаниями, распростран-
явшимся на естественные науки, юриспруденцию и медицину. Хотя,
без сомнения, работа над рукописями была его любимым занятием,
он не был кабинетным ученым. Он руководил финской церковью,
сначала неофициально, на протяжении десяти трудных лет.
Агрикола вполне осознавал свою разностороннюю и исключи-
тельную одаренность. Укоренившееся во многих трудах упоминание
о его «покладистом и терпеливом» характере не получает подтверж-
дения в источниках. В частности, Епископские хроники Юстена дают
понять, что магистр Микаэль не был приятным коллегой. Это же
обнаруживается в стихотворных вступлениях Агриколы, в которых он
не скупится на сарказм. В своих действиях он был решительным, и у
него хватало смелости выступать против самодержавного короля.
Агрикола, подобно шведу Олаусу Петри, был консервативным ре-
форматором, испытывавшим на себе влияние библейского гуманизма.
Его можно в равной мере считать последователем как Эразма и
Меланхтона, так и Лютера. К тому же, он был реформатором во втором
поколении, и ему не нужно было, подобно Лютеру и Олаусу Петри,
разрушать старое. Буря уже прошла, так что задачей Агриколы и его
коллег было созидать новое.
Анонимный современник охарактеризовал Агриколу как «чрезвы-
чайно образованного человека». Юстен оказался в тени своего пред-
шественника, и поэтому рисуемый им в Епископских хрониках портрет
Агриколы окрашен плохо скрываемой завистью.
Во время шведского господства создателя финского литературного
языка не особенно почитали. Вышедшая в 1642 г. первая полная Библия
содержала переведенные Агриколой части практически в неизменном
виде, правда, с модернизированным правописанием. Комитет по пере-
воду Библии оставил, однако, имя первопроходца без упоминания,
хотя во вступлении и поблагодарил предшественников за их труд.
Историографов того времени больше интересовали древние короли
Финляндии, чем церковные деятели предшествующего столетия. Труд
Агриколы привлек к себе более пристальное внимание лишь в конце
18 в., когда Хенрик Габриэль Портан в своем главном произведении
прокомментировал Епископские хроники Юстена. Портан утверждает,
что Агрикола своим трудом заслужил вечную благодарность своих
соотечественников, потому что сделал на благо церкви больше, чем
многие другие после него.Национальный романтизм 19 в. вознес Агриколу
до статуса великого деятеля, наряду с Элиасом Лëннротом, Й.Л. Рунебергом и
Й.В. Снельманом. Ц. Топелиус рассказывает в своей «Хрестоматии
для детей» о сыне бедного рыбака, вставшем на путь учения, а Альберт
Эдельфельт проиллюстрировал роскошное издание книги. Памятники
Агриколе были установлены в зале заседаний духовного капитула
Турку, в церкви Святого Николая в Хельсинки (позже кафедральный
собор Хельсинки) и перед кафедральным собором в Выборге. Были
начаты исследования языка Агриколы. В независимой Финляндии за
Агриколой закрепилось место в числе великих национальных деятелей.
Поскольку его произведения зафиксировали финский язык в наиболее
ранней письменной форме, их изучение по-прежнему остается одной
из главных задач языкознания в Финляндии.

– СИМО ХЕЙНИНЕН
Из книги "Сто замечательных финнов".